Генеральный директор компании «РТ-Инвест», дочерней структуры Госкорпорации Ростех, Андрей Шипелов рассказал в интервью ТАСС, почему в Подмосковье не получится сортировать бытовые отходы на 100%, появится ли в области предприятие по переработке батареек и что можно сделать из летучей золы от мусоросжигательных заводов.
– Что планирует компания «РТ-Инвест» делать в рамках полномочий регионального оператора?
– В мае этого года мы стали победителями в трех больших кластерах по вывозу и переработке мусора – Рузском, Каширском и Сергиево-Посадском. Мы будем строить комплексную систему по обращению с отходами. Она будет основана на разделении отходов на три бака по принципу сухие (чистые), грязные и опасные. В первый бак будут попадать пригодные для вторичной переработки отходы, которые жители смогли самостоятельно отсортировать дома. Мы будем рассчитывать на ответственное отношение жителей, а не только на работу управляющей компании.
Важно на этом этапе максимально извлечь полезные фракции и отправить их во вторичный оборот, потому что те отходы, которые попадают в смешанный контейнер, практически невозможно разделить и очистить от загрязнений. Содержимое обоих утильных баков будет сортироваться. На всем этапе важно предотвратить загрязнение чистых и смешивание с грязными фракциями. Для этого их будут доставлять на мусороперерабатывающий комплекс (МПК) разные машины. На МПК будут работать две линии: первая – для чистых, вторая – для грязных отходов.
Каждая линия на мусороперерабатывающем комплексе будет рассчитана на 200 тыс. тонн переработки в год, то есть предельная мощность одного предприятия составит 400 тыс. тонн. Но фактически там будет обрабатываться 300-350 тыс. тонн в год. Если отходов будет больше, можно будет модернизировать линию и прибавить к ней еще 20-30%. Здесь есть дополнительные экономические плюсы – издержки на модернизацию будут всегда меньше, чем строительство нового объекта.
Согласно мировой практике, из «чистого» бака можно отобрать до 60-80% полезных фракций: пластик, стекло, картон и другие материалы. Из грязного бака, согласно статистике, всего можно извлечь порядка 5% полезных фракций. Поэтому самая высокая себестоимость вывоза мусора из смешанного бака: его надо отсортировать, очистить, отделить и переработать органику.
Всего мы планируем построить восемь МПК в Подмосковье.
– Сколько средств потребуется инвестировать в инфраструктуру, которая вам, как региональному оператору, будет необходима?
– Во всех наших кластерах, мы посчитали, это порядка 15 млрд рублей совокупно. Сюда не входит стоимость мусоросжигательных заводов.
– В декабре 2017 года вы оценивали потребность в инвестициях в 10 млрд рублей. Почему изменилась цифра?
– Выросли требования. Регион повысил стандарт, по которому должна быть построена система по обращению с отходами.
– Будет ли «РТ-Инвест» что-то производить из полученного вторичного сырья?
– Мы с нашими коллегами и руководителями других региональных операторов обсуждаем создание совместной инфраструктуры для переработки отсортированных компонентов. Каждому по отдельности создавать такие предприятия невыгодно. Во всем мире операторы научились друг с другом договариваться и создавать совместные активы по переработке в товарную продукцию. Мы хотим делать это в диалоге с властью субъекта и малым бизнесом: ограждения для дворовых территорий, заменители цементных бордюров, дорожки внутренних территорий, пластиковые изделия для детских городков или спортивных сооружений. Это должно быть позитивно всеми воспринято. К этому нужно привлечь малый бизнес, например дать возможность забирать у нас сырье и перерабатывать по стандарту, который экспертно определен и одобрен общественностью.
Муниципалитет может поучаствовать, сказать, что он начинает строить спортивные сооружения, и отдать приоритет изделиям, сделанным из вторичного сырья. Это должна быть одна четко выверенная программа, чтобы не каждый сам куда-то побежал. Мы должны сесть за круглый стол и провести мозговой штурм. Должна быть власть, должен быть региональный оператор, малый бизнес, общественные организации.
– Эта идея пока в воздухе витает или есть серьезные договоренности?
– Все, кто начал заниматься региональным операторством, – прежде всего бизнесмены. Может быть, этого звена не хватало, чтобы из теории это превратилось в практику. Мы искренне заинтересованы, чтобы еще до начала нашей работы такая система была определена.
Сейчас мы со всеми собственниками выбранных операторов пытаемся нащупать рациональное звено, дальше мы пригласим к диалогу малый бизнес и власть. Три стороны должны будут определить, как это будет выглядеть с 2019 года. Вынести на обсуждение общественности, доказать свой подход. Первые мусороперерабатывающие комплексы мы хотим запустить в конце 2018 года. Мы заинтересованы в том, чтобы уже в середине 2019 года вся продукция, которую мы успешно извлечем как вторичное сырье, была востребована. Таким образом, такая программа должна заработать в первом квартале 2019 года. Мы будем стремиться, чтобы она начала действовать в конце 2018 года.
– На территории Подмосковья был проект «Экобокс» по сбору опасных бытовых отходов (батареек, люминесцентных ламп). Компания «РТ-Инвест» планирует что-то делать с батарейками? Быть может, вы хотите выкупить «Экобокс»?
– Мы будем собирать опасные фракции отдельно. С «Экобоксом» мы не знакомы, я не знаю, что они делали дальше с этими отходами. В отличие от них, у нас есть полная финансовая ответственность по контракту регионального оператора.
Один из контейнеров, который мы будем ставить, будет оранжевым – для такого мусора. На сортировочных линиях будет предусмотрено извлечение опасных отходов – люминесцентных ламп и батареек, – если они туда попали. Оптический сепаратор их выявит.
– Куда вы будете вывозить эти опасные отходы?
– На перерабатывающее предприятие в Челябинске или построим новое. Вот поэтому я говорю, что необходима кооперация, и мы с другими региональными операторами не конкуренты, а партнеры. У всех вопрос стоит, что делать с батарейками. Он в первом списке пока не урегулированных проблем собственной инфраструктуры. Мы должны для себя посчитать, сколько образуется этих батареек и какой мощности завод по переработке нам необходимо заложить, если мы будем перерабатывать их сами. Или наоборот, выгоднее их отвозить в Челябинск. Пока по расчетам напрашивается, что мы должны будем построить один завод на всех в Московском регионе для переработки таких отходов.
– Реакция общественности на строительство в Московском регионе такого объекта может быть неоднозначной.
– Я был на таком предприятии за рубежом, видел, как это перерабатывается в Германии. Это делается почти в черте города. Батарейки не сжигаются, их просто разбирают на фракции.
– Будет ли «РТ-Инвест» заниматься популяризацией раздельного сбора мусора?
– Безусловно. Мы планируем проводить различные мероприятия индивидуального и массового характера, том числе образовательные мероприятия и соревнования в школах, детских садах.
– Под это будет создаваться какое-то подразделение?
– Сейчас создается управляющая компания, которая будет управлять тремя юридическими лицами-операторами в каждом из наших кластеров. Она также возьмет на себя функцию популяризации, в ней будет этим заниматься целый отдел, который в том числе будет создавать различные партнерские программы с общественными, молодежными и спортивными организациями. Полностью структура компании будет сформирована в конце июля.
Кроме того, мы планируем разработать ряд экономических мер стимулирования. Возможно, какие-то премии будем учреждать за раздельный сбор, корпоративные гранты профильному малому бизнесу.
Мы также написали программный продукт, который будет в каждом смартфоне. Что-то вроде электронного полицейского. Вы как активист сможете исполнить свой гражданский долг, поставив себе такое приложение. Если вы увидите, что в контейнер, предназначенный для вторичного сырья, ваш сосед постоянно выбрасывает не то, вы его просто сфотографируете из окошка и передадите информацию в приложение. Мы сделаем доску позора. Будем публиковать, прикладывать усилия, чтобы таких «героев» в интернете знали все. Мы рассчитываем на то, что никому не хочется быть свиньей.
– Куда «РТ-Инвест» будет девать органические отходы?
– Инфраструктура, которую мы построим, позволит выделить органику, она составит до 20-25% от объема смешанной корзины. Органика будет перерабатывается в компост с помощью анаэробного брожения, процесс длится около месяца. В конце убиваются полностью все бактерии и запах и получается удобрение или технологический грунт. Он подходит для благоустройства дворов, территорий и отсыпки обочин дорог.
Если удастся, все отходы Москвы и Московской области переработаем, такого технического грунта будет порядка 2 млн тонн в год. В этом плане мы надеемся, что федеральное и региональное правительства нас поддержат, и появится конкретная региональная программа, чтобы включить технический грунт в процесс благоустройства новых и старых дорог и территорий.
– Будут ли пахнуть комплексы, где будут перерабатывать органику в компост?
– Нет, не будут. Там запроектирована рекуперация воздуха, то есть дурнопахнущий воздух не будет проникать наружу этого помещения, он будет циркулировать внутри и очищаться через фильтры.
– Совет по правам человека при президенте РФ высказывал идею установить измельчители для органических отходов на московских кухнях. «РТ-Инвест» как региональный оператор рассматривал такой способ «выведения» бытовых отходов?
– Мы не рассматриваем его по разным причинам. Мы с вами сейчас посчитали, что это 2 млн тонн органических отходов. Если это все попадет в канализацию через измельчитель, то мусор никуда не испарится – он соберется на очистных сооружениях «Мосводоканала». Мы знаем, насколько вредны дурнопахнущие иловые поля, от которых все стараются избавляться.
– Сколько неперерабатываемого мусора будет образовываться у компании и куда он будет вывозиться?
– Мы будем управлять тремя кластерами: Сергиево-Посадским, Рузским и Каширским. В Сергиево-Посадском кластере у нас будет образовываться 1,2 млн тонн отходов в год, в Рузском – 1,382 млн тонн и в Каширском – 1,3 млн тонн. В Рузском и Каширском предполагаются еще отходы из Москвы: в первом 692 тыс. тонн, во втором – 700 тыс. тонн.
Например, в Сергиево-Посадском кластере мусор будет поступать от мусоросортировочной станции в Химках мощностью до 350 тыс. тонн в год, там будут выделяться полезные фракции, органические отходы и «хвосты». «Хвосты» отправят на хвостохранилище на мусороперерабатывающий комплекс в Сергиевом Посаде, там же будут превращать органику в удобрение. Комплекс в Сергиевом Посаде позволит перерабатывать до 450 тыс. тонн отходов в год. «Хвостов» будет образовываться 600 тыс. тонн в год. Полигон для них будет совсем другим: на нем не будут складироваться пищевые отходы, пластик или пакеты.
– Что такое «хвосты»? Из чего они состоят?
– Описать сложно, лучше один раз увидеть. В Польше и Литве остались полигоны – они работают ровно так же. Система дегазации закладывается в таких полигонах заранее, а не тогда, когда свалка уже заполнена. Чаша полигона полностью изолирована, сделан дренаж и закрытый как бочка бункер-накопитель для фильтрата, чтобы из него не было запаха и его можно было бы дальше переработать.
– Как у вас складываются взаимоотношения с другими региональными операторами в Подмосковье?
– У нас со всеми очень комфортные отношения. Мы считаем, что мы не конкуренты, а партнеры по созданию единого стандарта по обращению с отходами.
Конкуренция между региональными операторами бессмысленная, когда компании победили в тех кластерах, где победили. Конкурентами мы были на этапе конкурсных процедур. Сейчас каждый заинтересован, чтобы сделать работу максимально эффективной, для этого мы хотим объединить усилия в части, например, гармонизации законодательства. Закон хороший, но требует настройки, это необходимо делать после первых двух лет работы операторов.
– Какие принципиально новые вещи вы хотите внести в законодательство?
– Евросоюз работает над новыми системами раздельного сбора. Самая современная система, которая позволяет максимально вовлечь в оборот упаковку, – это депонирование или залоговый платеж за упаковку. Эта схема отлично реализована в Эстонии, но в целом в Европе она пока добровольная. Европарламент рассматривает возможность распространить такую систему в обязательном порядке в ЕС на фоне истории с Китаем, который с 1 января перестал потреблять европейские пластики. Европа осталась с огромным количеством невостребованного пластика, цена на вторичные отходы упала в пять раз.
– Что из себя представляет эта система?
– Вы приходите в магазин, видите бутылку минеральной воды. Она стоит 50 рублей, внизу подписано, что 5 рублей – это временный сбор. Вы платите 50 плюс 5 рублей, забираете эту бутылку домой, выпиваете. Дальше у вас есть выбор – выбросить ее в ведро раздельно или в смешанные отходы или взять ее с собой, когда вы пойдете в магазин за покупками. На входе будет стоять специальный аппарат, в который вы бутылку опустите и получите 5 рублей обратно или чек для покупки в этом магазине.
Прелесть этой залоговой системы в том, что она не создает никакой нагрузки на тариф. Если бы вы бутылку не вернули, заплаченные за нее деньги были бы отправлены таким региональным операторам, как мы. Если вы бутылку вернули, то она чистая попала в контейнер, специальная организация приехала и забрала ее. Не потребовались бы затраты в тарифе на то, чтобы извлечь бутылку из отходов на промышленных сортировках.
От нее есть и еще один плюс. Как правило, в семье это «детский» бизнес. Ребенок так зарабатывает свои первые карманные деньги и с детства привыкает к пользе раздельного сбора.
– Как вы планируете продвигать эту инициативу? Нужно право законодательной инициативы.
– Мы сейчас будем выходить с такой инициативой как участник рынка с просьбой поддержать нас в федеральном правительстве. Я являюсь членом правительственной комиссии, которая занимается разработкой таких новелл. Я могу внести такую инициативу. Она у нас уже рассчитана. Эта система позволяет наладить переработку до 50-60%.
– «РТ-Инвест» в Московской области построит четыре мусоросжигательных завода. В результате их работы тоже образуются отходы, в частности опасная зола. Что планируется с ней делать?
– После термической переработки мусора остается зола и шлак. Чем лучше отсортированные отходы поступают на завод для сжигания, тем меньше шлака и золы образуется. Я заинтересован в том, чтобы термически перерабатывать только «хвосты».
Зола – это третий класс опасности отходов, шлак – пятый, совершенно безопасный. Он может сразу применяться для отсыпки дорог. Летучая зола образуется в основном на фильтрах. Мы рассчитываем, что у нас ее будет порядка 5%.
На всех мусоросжигательных заводах в Московской области мы будем перерабатывать 2,8 млн тонн отходов. 280 тыс. тонн – это 10% будет золы, если мы будем перерабатывать полностью несортированные отходы. Если мы будем перерабатывать сортированные отходы, то золы будет 2-5%. Через 3-4 года, когда мы построим заводы, наверное, эта доля будет 5-7%, в зависимости от того, какой мусор будет поступать и как люди будут раздельным сбором заниматься.
Поэтому мы решили построить в Московской области завод мощностью в 300 тыс. тонн для переработки такой золы в строительный материал по технологии Carbon8.
– Что из себя представляет эта технология Carbon8?
– Великобритания 10 лет назад начала строить мусоросжигательные заводы в огромном количестве и продолжает это делать: новый завод на 740 тыс. тонн приема отходов в год был завершен буквально год назад, он стоит на Риверсайде. Еще один сейчас строится. Великобритания продолжает строить такие заводы и считает это максимально эффективным способом утилизации мусора, поэтому в королевстве придумали, как можно вернуть в оборот образовавшуюся золу. Технология разрабатывалась британским университетом Гринвича почти 15 лет. Первый построенный по ней завод работает в королевстве c 2012 года на полную мощность.
Технология представляет собой химическое обезвреживание золы методом ускоренной карбонизации. В ней используется углекислый газ, отобранный из окружающей среды. Из третьего класса опасности зола обезвреживается до сырья для производства строительных материалов. Из него можно делать блоки, бордюры, плитку, он может заместить собой цемент.
Мы периодически слышим, что есть аналоги этой технологии в России в том числе. Различные вузы говорят, что не надо из Великобритании, мы тоже сделаем. На первом этапе мы бы не подвергали население Подмосковья технологическому риску внедрения. Тем не менее с российскими вузами и учеными мы тоже будем работать на стадии применения такой технологии в России.
Именно эта технология Carbon8 получила признание ООН и была удостоена награды за вклад в циклическую экономику Евросоюза. С ее помощью был замкнут технологический цикл, стало возможным не зарывать под землю ни одного килограмма мусора.
– Вы окончательно определились со строительством заводов?
– Мы должны будем определиться до конца 2019 года. Такое предприятие строить недолго – в течение одного года. Если мы первый мусоросжигательный завод будем запускать в 2021 году, таким образом, мы должны будем завод по переработке золы построить к моменту его запуска.
В конце 2019 года мы планируем уже определиться с технологией. Пока базовая для нас – это Carbon8.
– Какой объем смогут принимать эти заводы?
Мы строим в Московской области на 300 тыс. тонн в год мощности переработки золы, он будет недозагружен, мы к этому будем стремиться, то есть принимать на мусоросжигательный завод только хорошо отсортированные отходы. Предприятие для переработки золы стоит порядка 10 млн евро – это небольшие средства в составе всех инвестиций, которые мы делаем: так, 4 мусоросжигательных завода будут стоить около 120 млрд рублей.
– В Казани будет маленький завод?
– В Казани с учетом того, что на мусоросжигательном заводе будет уничтожаться 550 тыс. тонн отходов в год, мы построим предприятие по переработке золы на 50 тыс. тонн.
– Сами мусоросжигательные заводы по-прежнему вызывают опасения местных жителей. Как вы будете обеспечивать прозрачность работы этих предприятий?
– Мы и раньше предполагали, что завод в автоматическом режиме будет осуществлять контроль параметров, теперь мы по-другому работать не сможем. Подобный завод в швейцарском Люцерне можно сравнить с современной моделью автомобиля: все делает электроника, от человека мало что зависит. Если компьютер что-то увидит, что он сам все остановит. Процессор, который меряет все параметры газа, дыма, выхлопа, нарушений, – все это выводится на табло. Автоматика контролирует, сотрудники на месте, в нашем случае еще будет инженер, который будет следить за процессами удаленно из-за рубежа.
Один из источников получения информации о работе завода будет сайт муниципалитета. Из-за повышенной взволнованности населения мы готовы сделать систему некоторым «черным ящиком» для нас, чтобы невозможно нас было обвинить в том, что мы что-то подкручиваем. Мы готовы запроектировать некий такой самописец и передать его на обслуживание какой-нибудь общественной организации, чтобы мы даже не имели доступа к изменению данных о выбросах завода. Пускай общественность сама выберет ту организацию, которая будет хранить этот «ящик»: совет по правам человека, общественная палата или «Гринпис».
Мы готовы на такой шаг и ждем таких инициатив: пускай на сайте проголосуют, кто это будет.
Еще мы будем проводить экскурсии на заводы. Мы будем создавать объект культурного и туристического притяжения на заводе, чтобы туда хотелось приезжать.
Беседовала Александра Рыжкова
